Жертвоприношение

Мы все в игру одну играем, Как ни прискорбно говорить. И каждый день изображаем, Что мы должны изобразить. Изобразим то нежность, скуку, Поэта или подлеца, Что любим музыку, науку, Войну иль сказки без конца. Успех, отраду, лицемера, Артиста, гения, врача, Ученого без всякой меры, Или улыбку палача. И непонятно, отчего же Собой мы не умеем быть, И нам самим себе дороже Себя же без конца ловить. Кто мы, и где мы? И какие, на самом деле мы сейчас? И бесконечные дилеммы, И каждый раз, не в бровь, а в глаз. «Хочу ли, мама, я мороженое?» (Иль сразу отравить отца?) «Ешь, сын, съедать положено Сейчас все сразу до конца». Отлично, если все положено, Готово, нужно, так и быть, И все же, вечное - и все же? Травить или не травить? Изобразить убийство, веру, Упрямую мечту, любовь, Или восторг, иль для примера Пустить опять кому-то кровь. Понять все это так безрадостно, Не сходятся пути у нас: Что богу грех, то черту сладостно, А к человеку - ну никак! «Распни его!» - кричали люди, Неся его же на руках, И чья-то голова на блюде, И крест кровавый в облаках. Каким же надо быть Авраамом. Чтоб муки сына претерпеть, Молиться и опять упрямо Ножом по горлу все тереть. Любил ли сына он? Похоже, Дошел до самого конца. Но все же? Не лучше ль отравить отца. Висим мы в бездне, и слепили Из догм каких-то свой костяк, И за него мы уцепились, И от него мы ни на шаг. Весь опыт, суету, приметы Несем мы в этот общий дом, Друг другу говорим советы, И это знанием зовем. И вот, едва собрав, Едва проверив ощущенья, О боже! - ты не прав, Давай, готовь жертв приношенье. И как паскудно умирать, Ноги лишившись по коленки, И, прислонясь к горячей стенке, Ее до боли обжигать. И как печально сознавать, Свои от жизни отклоненья, И неестественно принять, Что жизнь сама жертв приношенье. Естественно кружатся листья, Естественно падает снег, Рябины краснеющей кисти, И даже седой человек. Естественно падает дождь, И в струях скользит дельфин, Естественней не назовешь… Но к храму зовет муэдзин.